вторник, 28 октября 2014 г.

Эпоха перемен: советы постороннего. Часть 11


    «Независимая газета»: Какие симптомы из жизни страны показались тревожными нашим экспертам

    Владимир Рубанов, член Экспертного совета по государственному – частному партнерству ВПК при правительстве РФ

    «...Если итожить ситуацию, то, на мой взгляд, сегодня она характеризуется тем, что научная истина как ценность все больше уходит из нашей практики. Все наши оценки и результаты подвергаются не научной экспертизе, а вопросам, кому это выгодно, сколько это будет стоить и т.д. То есть деньгами меряется все.
    Но по моему убеждению, это губит науку. Она всегда несла в себе стремление к свободному творчеству, к дерзкому полету мысли. А сейчас почему-то преобладает некий принцип знаменитой «шарашки», перенесенной в век рыночных отношений. Принцип «дайте нам денег и задачу – мы ее решим».
    Ученые перестают быть инициаторами, предлагающими темы, пробивающими стереотипы, смотрящими дальше других. 
    Все больше становится таких, кто ждет любых предложений от заказчиков и, естественно, подобающих средств на разработку.
    Причин этому много. Многие из них кроются в системе образования, а точнее – в кризисе этой системы. Одной из причин этого кризиса является непонимание того, что является образованием, а что – обучением.
    Увы, у нас преобладает обучение навыкам. А образование все больше утрачивает свое значение. И это, на мой взгляд, очень плохо. Навыки требуют лишь умения что-то выполнять. Сменилась линия оборудования на более современную – надо обучить другим навыкам и приемам. Образование же на основе знаний формирует компетенцию, помогающую связывать теорию с практикой и работать творчески». («Пока Эбола далеко...». «Независимая газета», 28 октября 2014 года, стр. 10).  

Альберт Эйнштейн
    Научное инакомыслие как постиндустриальная норма

    «...Обсудим кризис мировой науки...

    Парадигмальные отклонения

    Дело в том, что с началом постиндустриализации развитых стран, которую условно можно отсчитывать с рубежа 1960–1970-х годов, общественно-политическая жизнь этих стран успешно продвигается к толерантным взаимоотношениям между носителями разных точек зрения. Здесь ширится понимание того, что все граждане входят в то или иное меньшинство, так что защита меньшинств – общее дело всех граждан. Сегодня я защищаю твое меньшинство, завтра – ты мое. Все большим моветоном становится презрительное отношение к иной, не к своей, точке зрения.
    По идее такое отношение к инакомыслию прежде всего должно было бы распространиться на науку, потому что именно инакомыслящие ученые генерируют, часто ошибаясь и набивая шишки, все те новые идеи и теории, которые ложатся потом в основание научного знания. Все ученые являются инакомыслящими по тем или иным научным вопросам, так что толерантное отношение к инакомыслящим – общее дело всех ученых.
    В высшей степени странно поэтому, что именно наука, в которой, как говорят, сосредоточен интеллектуальный цвет человечества, в плане свободы слова и мнений стала сегодня одним из наиболее архаичных институтов человечества, демонстрируя чрезвычайно жесткое отношение к инакомыслящим в своей среде и вне науки под флагом борьбы с лженаукой. Научное сообщество относится к «ошибкам» коллег беспощадно, сплошь и рядом называя ошибками парадигмальные отклонения ученых от мейнстрима и подвергая за них ученых остракизму, закрывая для них «серьезные» научные издания, не выдавая грантов и т.д.
    Среди моря научных работ и на самом деле достаточно много не очень профессиональных, содержащих внутрипарадигмальные ошибки, подтасовку данных – непрофессионалы и жулики встречаются во всех сферах человеческой деятельности.
    Беда, однако, в том, что под одну гребенку с ними сплошь и рядом загребают вполне профессиональных ученых, просто исповедующих иную, чем вы или я, точку зрения. Межпарадигмальные расхождения некорректно трактуются как внутрипарадигмальные ошибки. Навешивание негативных ярлыков вкупе с соответствующими оргвыводами, отсекающими «ошибочные» ветви и веточки древа научного знания, наносит науке гигантский вред.

    И все-таки они колеблются!

    Скажем, советский физик Дмитрий Скобельцын обнаружил в 1929 году в составе космического излучения электроны. Пропуская их через камеру Вильсона, он увидел, что некоторые из них закручиваются магнитным полем в «неправильную» сторону. Боясь уронить репутацию ошибочным сообщением, Скобельцын не поверил приборам и не опубликовал результаты своих опытов, пройдя мимо открытия позитрона. В 1932 году другой физик, Карл Андерсон, провел такой же эксперимент, но, поверив своим глазам, опубликовал результаты, получив Нобелевскую премию.
    Здесь мы имеем случай, когда ученый прошел мимо открытия под давлением чрезмерной внутренней цензуры, возникающей в атмосфере нетерпимого отношения к ошибкам. А вот аналогичная ситуация, но с давлением внешней «цензуры».
    Физики из окружения Льва Ландау рассказывали мне когда-то, что, самое меньшее в трех случаях, он раскритиковал идеи своих младших коллег, убедил их в ошибочности этих идей, тогда как западные ученые позднее за эти же идеи получили Нобелевские премии.
    Не следует думать, что чрезмерно жесткое отношение к инакомыслию характерно только для отечественной науки, этим пороком страдает вся мировая наука. Американский философ Уильям Джеймс писал в 1907 году: «На первых порах новая теория провозглашается нелепой. Затем ее принимают, но говорят, что она не представляет собой ничего особенного и ясна, как Божий день. Наконец она признается настолько важной, что ее бывшие противники начинают утверждать, будто сами открыли ее». С тех пор это высказывание приобрело статус широко известного афоризма, что, однако, нисколько не облегчило судьбу авторов новых идей, их как встречали в штыки в прошлом, так и продолжают встречать по сей день.
    Широко известно, например, как в начале 1950-х годов научным сообществом отвергалось открытие Борисом Белоусовым колебательных химических реакций. Не так известно, что впервые подобного рода реакцию, проявляющуюся в виде периодических вспышек при окислении паров фосфора, наблюдал Роберт Бойль в конце XVII века. Эти повторяющиеся вспышки затем неоднократно описывали многие исследователи. В XIX веке были обнаружены и другие колебательные реакции. Вильгельм Оствальд сообщил о них в 1899 году; исследования продолжили его зять Э. Брауэр (1901) и А. Адлер (1912); Э.С. Хеджес и Дж.Э. Майерс в книге 1926 года дали обзор литературы о периодических процессах в физической химии.
    Все эти работы, однако, сообществом химиков «не замечались». О причинах столь негативного отношения к этому явлению на ранней стадии его открытия ничего не могу сказать. Со второй же половины XIX века вина падает на убеждение в том, что колебательные химические реакции запрещены вторым началом термодинамики. Это долгое время господствовавшее убеждение оказалось несостоятельным...

    Принцип фаллибилизма

    Примеров отказа от ранее казавшихся незыблемыми научных теорий много. Собственно, вся наука такая. Главным достижением философии науки и теории познания XX века стал вывод, получивший название принципа фаллибилизма (погрешимости), согласно которому никакая научная теория не может быть обоснована стопроцентно надежно, так что завтра любая из них, включая самые фундаментальные и общепринятые, может оказаться (а может и не оказаться) ошибочной. Если даже какая-то теория истинна на самом деле, нам, грешным, это в принципе не дано знать, так что подвоха можно ожидать от любой теории.
    К этому выводу пришел еще Ксенофан Колофонский, написавший две с половиной тысячи лет назад: «Что же касается достоверной истины, то из людей ее никто не знает... И если случайно кто-нибудь нападет на совершенную истину, он сам не узнает об этом...»


    Сегодня уже подавляющее большинство философов науки стоит на позициях принципа фаллибилизма. Ученые же в своей массе категорически его не приемлют, что усугубляется их характерным для наших дней (так было не всегда) презрительным отношением к философии. Полагая, что они выше всякой философской «чепухи» и полемизируя с философами как с малыми детьми, ученые очень часто на деле исповедуют устаревшие философские воззрения: «В действительности всякий философ имеет свое домашнее естествознание и всякий естествоиспытатель – свою домашнюю философию. Но эти домашние науки бывают в большинстве случаев несколько устаревшими, отсталыми», – предупреждал уже более 100 лет назад Эрнст Мах.
    Сегодня это проявляется в уверенности о возможности стопроцентно надежного эмпирического обоснования научного знания. Такой подход был характерен для неопозитивизма в первой трети XX века. Философия науки переросла эти представления, тогда как ученые в своей массе в них застряли. Чрезмерно жесткое отношение современных ученых к инакомыслящим объясняется именно их устаревшими философскими представлениями.

    Неустранимая погрешимость

    Конечно же, атмосфера неприятия инакомыслия в науке не может не тормозить ее развитие. Именно в этом, на мой взгляд, корни утверждений о том, что эпоха великих открытий в науке закончилась.
    Это и верно и неверно. Верно в том смысле, что наука сегодня и на самом деле переживает кризис. Неверно потому что, как это часто бывает при эволюции социальных (и не только социальных) систем, этот кризис предшествует эволюционному прорыву.
    Эволюционный прорыв, происходит ли он в органическом мире или в мире социальном, часто предваряется вспышкой «инакомыслия», разнообразия эволюционирующих форм... 
    Сегодня мы тоже наблюдаем вспышку суеверий, и не только в России, что было бы естественно для ее больного состояния, но и во всем мире... Этот феномен, полагаю я, вовсе не свидетельствует о закате науки и всей человеческой цивилизации, но является проявлением назревающего эволюционного прорыва науки, предваряя постиндустриализацию мира с выдвижением науки на первый план.
    Из-за чрезмерно жесткого отношения ученых к инакомыслящим современная наука не поспевает за постиндустриализацией общества.
    Диагноз болезни диктует ее лечение. Необходимо интенсивное просвещение ученых, направленное на то, чтобы принцип неустранимой погрешимости научного знания стал для них родным и понятным. Нам всем пора усвоить, что иметь собственную, возможно, ошибочную точку зрения – нормально. Ненормально как раз единомыслие.
    Это выдвигает сегодня на первый план теорию познания и весь комплекс дисциплин, изучающих науку, включая философию и историю науки. На них падает не только задача перевоспитания ученых в фаллибилистическом духе. Им предстоит разобраться, как науке жить дальше в условиях «вдруг» обнаружившейся зыбкости научного знания.


    На этой основе и станет возможным переход науки на новый  постиндустриальный уровень ее развития с созданием нового  постиндустриального этоса науки, предполагающего толерантное отношение к инакомыслящим ученым». (Об авторе: Сергей Давыдович Хайтун – кандидат физико-математических наук. «Независимая газета», 22 октября 2014 года, стр. 15).  

    «Эпоха перемен: советы постороннего». Часть 12. http://artefact-2007.blogspot.ru/2015/07/12.html  

    На эту тему:
    Ф.Д. «Отступление о философии». («1-я Книга Федора». Файл 4-Г). (12 сентября 2014 года). 

7 комментариев:

  1. Всё правильно в части констатации сложившегося положения в науке. Но вот надеяться на то, что современная наука в её клановой форме организации и существования сама сможет сменить эту парадигму своего существования - не приходится. Пример Скобельцина здесь некорректен: надо знать, какие принципы существования науки и учёных в ней были в то время, вынуждавшие учёных публиковать далеко не всё. Вскоре (32-й, кажется, год) подоспело и постановление Президиума АН о запрете критиковать в любой форме ТО Эйнштейна, а значит по факту - всё, что не нравится членам этого Президиума и иже с ними. Вот в эти годы и сложилась (на Западе ещё раньше) та клановая система организации и распределения денег на науку, которая сущесвует и поныне (какой-то француз-инженер на ITER`е назвал когда-то один из таких кланов - "токамафия": монополисты по освоению денег на термояд и науку в этой и смежных областях). В ней, такой системе, корень всех бед науки. Именно она завела фундаментальную науку в тупик, отсекает от науки всех независимых от неё исследователей; формирует со школы и первого курса университетов систему обучения (такой науке, которую проповедует тот или иной клан) , а не образования. И никакой эволюции, никакого перехода на новый уровень эволюционным путём здесь быть не может, только регресс (гносеология, история науки, философия ныне только обслуживают существующую систему, не более). Что и доказывается широким проникновением (я бы сказал - внедрением) креационизма, и даже местами чистого мракобесия, в науку и образование; раздача нобелей практически одному суперклану, то же за чужие открытия и т.д.
    Кто, какие идеи и силы стоят за этим - вопрос другой; ясно только, что само по себе такое положение сложиться не могло. А значит, нет и диагноза болезни, и методов лечения тоже.
    vpreunov

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. vpreunov
      Вы пишете: "надеяться на то, что современная наука в её клановой форме организации и существования сама сможет сменить эту парадигму своего существования - не приходится". Согласен.

      Но наука неоднородна. Наиболее активна и мобильна - её бюрократическая верхушка. Если "раздавить гадину", отправив эту верхушку под суд (уголовный, а не "суд потомков"), то откроются перспекимвы для реформирования всей Большой Науки. Прецедент суда уже был - см. "Аквила-2009: сейсмологи под судом Истории" http://artefact-2007.blogspot.com/2014/11/1-5-2009.html

      Естественно, речь идет о верхушке МИРОВОЙ науки. Об отечественной можно говорить только в качестве примера.


      Удалить
  2. Ууважаемый Фёдор.
    Согласен с Вами, кроме одного. Сейсмологи из Аквилы - это НЕ бюрократическая верхушка под судом. Это - учёные-практики, непосредственно ведущие наблюдения, которых отправили на скамью подсудимых за преступление, которого они не совершали (у нас это называется - нашли стрелочников).
    Дело в том, что землетрясение, как и извержение вулкана, предсказать ОДНОЗНАЧНО нельзя, не получается до сих пор. Даже в случае, если площадь усеяна сейсмическими и пр. датчиками и ведутся постоянные наблюдения.То, что это невозможно, регулярно подтверждают ведущие сейсмологи и вулканологи планеты на своих конгрессах и симпозиумах, в научных статьях. Некоторые прямо об этом говорят на прессу.
    То, что это так, подтверждается, например, ставшей хрестоматийной уже историей двух землетрясений в Китае в конце прошлого века. В начале года учёные предсказали сильное землетрясение; были эвакуированы сотни тысяч людей, остановлены предприятия и пр. Предсказание точно сбылось, спасены сотни тысяч людей. Через полгода в другой провинции, тоже не обделённой наукой, произошло сильнейшее землетрясение, унесшее десятки или сотни тысяч жизней. НИ ОДНОГО предвестника, признака будущего землетрясения зафиксировано не было.
    Такие вот судилища над учёными-практиками, если они станут обычным делом, приведут к тому, что из этих областей науки учёные просто уйдут, не враги же они себе. А теоретиков к суду не притянешь, да и не за что. Улучшит это достоверность прогнозов? Уверен, ни в малейшей дозе. Да и просто некому будет здесь работать с приборами, не то что прогнозировать. Ведь каждый прогноз, что землетрясение будет, требует от властей эвакуации населения, остановки производств и пр., часто в больших масштабах. Кто будет отвечать за убытки, если прогноз не сбылся? Тоже сейсмологи?
    vpreunov

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Здравствуйте, vpreunov.

      Благодарю за обстоятельный комментарий. С интересом прочитал о землетрясениях в Китае.

      Прошу Вас внимательно ознакомиться с обстоятельствами дела сейсмологов из Аквилы в материале http://artefact-2007.blogspot.ru/2014/11/1-5-2009.html - там же Вы найдете совершенно конкретные факты, на основании которых суд принял свое решение. Как Вы понимаете, европейское (в частности, итальянское) правосудие в судебной практике учитывает всю совокупность доказательств.

      Свои комментарии о суде над учеными прошу Вас размещать также на http://artefact-2007.blogspot.ru/2014/11/1-5-2009.html - это будет более наглядно.

      Удалить
  3. "Почему наука утратила смысл?" (7 сентября 2016). https://snob.ru/selected/entry/113193

    ОтветитьУдалить
  4. После статьи: Артефакт по имени "Солнечная система", стал интересоваться ещё и строением космоса.
    Но сейчас стали вбрасываться новые бредовые версии о Земле или просто троллинг?
    Из-за макетов МКС на Земле под водой, на видеопорталах стали появляться идеи того, что мы вообще живём внутри планеты, или что Земля находится в большой соте из планет, что не имеем прямого выхода в космос, эти версии создают новые секты или просто сетевые тролли зарабатывающие на просмотрах с рекламой?

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Media Inform

      "Бредовые версии о Земле" вбрасывались в СМИ во все времена. О тех из них, которые Вы упоминаете, писали в желтой прессе задолго до Интернета.

      Лучшее средство для проверки подобного бреда - это иметь в памяти системное представление о структуре мироздания хотя бы в рамках школьного курса.

      Я очень надеюсь, что предмет "Астрономия" вернут в программу средней школы - см. комментарии к посту https://plus.google.com/u/0/+%D0%A4%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%94%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B0%D1%87%D0%B5%D0%B2-2007/posts/2X5rSTqmAsN

      Удалить